Лайон Де Камп - Башня Занида [Авт.сборник]
— Нет-нет! — вмешался Куштаньозо. — Я не имел в виду, что они собираются в Ньямадзю. Они едут в Квириб, а там они в таких нарядах просто спарятся!
— На мою родину? — проговорил кришнянин. — Но там им не понадобятся костюмы!
— Вы хотите сказать, что они там ходят голые? — забеспокоился Барнвельт, поскольку к нудизму относился отрицательно и вовсе не считал свои голенастые формы образчиком совершенства.
— Да нет, разве когда купаются, — ответил Куштаньозо. — Он имеет в виду, что квирибцы не носят сшитых портным облегающих костюмов, как это принято у нас и жителей Гозаштанда. Они просто обертываются парой кусков ткани, скалывают их булавками и считают себя одетыми с ног до головы. Правда, если вы заберетесь еще дальше на юг, то повстречаете кришнян, которые и вовсе считают ношение одежды излишней роскошью.
— Хотела бы я на вас посмотреть, если б вам под такого пришлось маскироваться! — сказала Элин Фоли Барнвельту.
— Вы были бы разочарованы, — буркнул Барнвельт, заливаясь краской.
— А откуда вы знаете, чего я ожидаю?
— Я просто буду больше обычного похож на лошадь.
«Ну и язва», — подумал при этом Барнвельт. Куштаньозо предостерег:
— Держитесь от таких подальше: с ними вы за своих не сойдете. По-моему, лучше всего остановится на летних гозаштандских костюмах.
— Сорок четвертый размер, третий рост, — добавил Барнвельт.
Визгаш согласно выложил на прилавок обмундирование, состоящее из тесной курточки, штанов, больше похожих на широченные, словно юбка, удлиненные шорты, чего-то вроде старинных панталон, чтоб надевать под них, и вязаной шапочки, завязки которой полагалось обматывать вокруг головы на манер тюрбана.
— Когда доберетесь туда, где потеплее, нижние штаны можете не надевать, — пояснил Визгаш. Уставившись на Тангалоа, он прибавил: — Боюсь, что вашего размера у меня нет. Придется попросить нашего портного…
— А вот вроде что-то просторное, — сказал Барнвельт, роясь в куче одежды.
— Охе, а я и забыл! Один стокилограммовый землянин заказывал, да помер, прежде чем мы успели отправить.
Тангалоа напялил костюм, после чего Барнвельт заметил:
— Твой видок, Джордж, заставил бы покатиться со смеху самого неисправимого мизантропа.
— По крайней мере, у меня коленки не торчат, — огрызнулся страновед.
— Теперь займемся оружием и доспехами, — объявил Куштаньозо.
— Сюда, — пригласил Визгаш. — Если вы мне растолкуете, что задумали…
— Наблюдать людей и обычаи, — поспешно ответил Барнвельт. — Обычное страноведческое исследование.
— Вы собираетесь изучать такие вещи, как кришнянская история и археология?
— Да, а еще экологию, социодинамику и религию.
— Хорошо, а почему бы тогда не начать с посещения руин к западу от Коу? Это совсем недалеко — большие руины с надписями, которые никто не может прочитать. Никто не знает, кто их построил.
— Давайте прямо завтра все вместе поедем туда на пикник, — предложила Элин Фоли. — Это будет воскресенье, и мы сможем взять большую лодку нашей конторы.
Барнвельт с Тангалоа вопросительно переглянулись.
— Хорошая мысль, — сказал Куштаньозо. — Сам я поехать не могу, но для вас обоих это будет прекрасной возможностью потренироваться в кришнянском поведении. Полагаю, что Визгаш отправится с вами в качестве гида.
Барнвельт подозревал, что Куштаньозо попросту пытается вежливо сбыть их с рук, но возражений никаких не видел. Когда все детали предстоящего пикника были утрясены, он с помощью Визгаша выбрал себе нижнюю рубашку из тонкой кольчуги, меч и кинжал. Тангалоа от клинка отказался.
— Ну уж нет! — заявил он при этом. — Я человек цивилизованный и не собираюсь навьючиваться всяким примитивным металлоломом. К тому же там, куда мы направляемся, если я не сумею уладить дело простыми уговорами, оружие нам все равно вряд ли поможет.
— Что-нибудь еще? — поинтересовался Визгаш. — У меня тут есть несколько прелестных… э-э… амулетиков в виде балхибского бога Бакха. Их можно носить везде, кроме Верхней Герры, где это считается государственным преступлением. И всякие кришнянские книги: словари, путеводители…
— А это что такое? — полюбопытствовал Барнвельт, развязывая шнурок, который стягивал две деревянные крышки. Между ними была вложена книга в виде длинной сплошной ленты из местной бумаги, сложенной зигзагом. — Прямо кодекс майя!
— Навигационный справочник, изданный в Маджбуре, — отозвался Визгаш. — Здесь есть таблицы, показывающие эволюции всех трех лун, созвездий и приливно-отливных течений, а также указатель счастливых и несчастливых дней.
— Беру.
Они расплатились, договорились с мисс Фоли о времени языкового урока и направились в парикмахерскую приобретать маскарадные личины.
На лодочной станции службы безопасности перевозок дежурил какой-то хвостатый тип с Колофтских болот, весь заросший волосами и страшный, как смертный грех. Элин Фоли вручила ему записку от коменданта Кеннеди и поинтересовалась:
— Ничего в последнее время не слышно о разбойниках на Пичиде, а, Еревац?
— Нет, — ответствовал Еревац. — С та великая битва — нет. Моя там быть. Треснуть разбойник по башка, вот как…
— Он готов рассказывать эту историю любому, только б слушали, — шепнула Элин Фоли. — Возьмем вон ту лодку.
Она указала на гребную лодку со вставленными в борта полукруглыми дугами, которые образовывали над корпусом ряд тонких арок.
— А почему не эту? — спросил Тангалоа, поглядывая на моторку.
— Господи, а вдруг она попадет в руки кришнянам? Это только на самый крайний случай.
Барнвельт ступил в лодку и подал руку мисс Фоли. Визгаш влез следом, придерживая ножны. Когда к содержимому лодки добавил свой вес Тангалоа, та ощутимо просела. Еревац подал им корзину с провизией, отвязал конец и отпихнул их от мостков багром.
Как только их вынесло на открытую воду, Тангалоа заметил:
— Я, конечно, в местной метеорологии не спец, но осмелюсь предположить, что вот-вот пойдет до…
Конец фразы заглушил раскат грома, а щелканье первых крупных капель сделало дальнейшие комментарии излишними.
Визгаш вытащил из носового отсека тент, и совместными усилиями они натянули его на дуги.
— Самое сырое лето с тех пор, как я вылупился, — заметил кришнянин.
— Боюсь, что кто сядет на руль, тот здорово вымокнет, — сказал Тангалоа.
— Пускай Визгаш, — предложил Барнвельт, — Он знает, куда плыть.
Недовольно бурча, кришнянин завернулся в плащ и взялся за румпель, пока земляне разбирали весла.
